One person's craziness is another person's reality.(c) Tim Burton
А пока в наушниках Brazzaville, третий час ночи на дворе и стихи Крист, дышится. Живется.
Пройдет лет десять и может быть, если очень повезет, я буду проходить по улице Москвы или Лондона или Парижа и вдруг увижу в магазине книгу со знакомым именем. Или может увижу афишу фильма, который снял мой одноклассник. А может по долгу службы встречусь с девочкой, с которой вместе занимаемся армянским. А может меня кто-нибудь где-нибудь увидит, эдак прищурится и вдруг "обана, вспомнил!".
Нас же еще разбросает всех, раскидает по жизни, как раскидало за эти 10 лет. Мы недавно с ним говорили, что никто из нас в первом классе не мог подумать, что 10 лет спустя мы будем вот такими, что между нами будет так много всего, что Ваграм уедет в Англию, а раны зарубцуются, что я буду прощать ложь, что я буду наступать на горло своей песне.
Рано или поздно дороги опять пересекутся у кого-то. Будем понимающая улыбка, пара слов и все, разошлись.
Я даже не знаю, к чему я это. Просто я об этом думаю уже очень долго, о том, как мало осталось до конца, до перемен, до новой страницы и новой главы. Но нет такой книги, чтобы персонажи одной главы больше никогда не появлялись, поэтому они когда-нибудь промелькнут на уголке страницы, да, просто промелькнут. А я промелькну на уголке их страницы, может быть.
Я недавно думала, что воспоминания, как таковые, не могут быть счастливыми. Воспоминание о несчастье и боли заставляет старые шрамы чесатся, а воспоминание о счастье заставляет мучительно хотеть туда вернуться. Думаю, память - совершенно ненужная штука, ее бы периодически опустошать надо, потому что от любых воспоминаний всегда-всегда-всегда больно.
Пройдет лет десять и может быть, если очень повезет, я буду проходить по улице Москвы или Лондона или Парижа и вдруг увижу в магазине книгу со знакомым именем. Или может увижу афишу фильма, который снял мой одноклассник. А может по долгу службы встречусь с девочкой, с которой вместе занимаемся армянским. А может меня кто-нибудь где-нибудь увидит, эдак прищурится и вдруг "обана, вспомнил!".
Нас же еще разбросает всех, раскидает по жизни, как раскидало за эти 10 лет. Мы недавно с ним говорили, что никто из нас в первом классе не мог подумать, что 10 лет спустя мы будем вот такими, что между нами будет так много всего, что Ваграм уедет в Англию, а раны зарубцуются, что я буду прощать ложь, что я буду наступать на горло своей песне.
Рано или поздно дороги опять пересекутся у кого-то. Будем понимающая улыбка, пара слов и все, разошлись.
Я даже не знаю, к чему я это. Просто я об этом думаю уже очень долго, о том, как мало осталось до конца, до перемен, до новой страницы и новой главы. Но нет такой книги, чтобы персонажи одной главы больше никогда не появлялись, поэтому они когда-нибудь промелькнут на уголке страницы, да, просто промелькнут. А я промелькну на уголке их страницы, может быть.
Я недавно думала, что воспоминания, как таковые, не могут быть счастливыми. Воспоминание о несчастье и боли заставляет старые шрамы чесатся, а воспоминание о счастье заставляет мучительно хотеть туда вернуться. Думаю, память - совершенно ненужная штука, ее бы периодически опустошать надо, потому что от любых воспоминаний всегда-всегда-всегда больно.
с засилием подлобных мыслей в головах другов начинаю чувствовать себя счастливым оригиналом.
Отчего такие пессимистичные мысли, нэ? А как же улыбнись, потому что это было? Э-эх
с засилием подлобных мыслей в головах другов начинаю чувствовать себя счастливым оригиналом.
indeed.
воспоминание о счастье заставляет мучительно хотеть туда вернуться.
а думать о том, что счастье может прийти снова, оно не заставляет? Нессик, в жизни и так много всякого происходит, чтобы даже от воспоминаний не получать удовольствия. я вот так не могу, мне в моих счастливых воспоминаниях уютно и хорошо, потому что я знаю, что в моих силах увеличивать их количество.
не умею я так, поэтому предпочитаю не вспоминать вообще
Ник
ты можешь увеличить количество, но вот именно то, о чем вспоминаешь, вернуть не в силах
правильно, конечно, но сложно